Блэр старалась отбиваться как могла, но ничего не смогла поделать когда ей завязали руки, перебросили через седло, как мешок с мукой и пришпорили коня. Несясь по лесу, лежа ягодицами кверху на коне, Блэр лихорадочно думала, кто бы это мог быть. Она решила вслушаться в разговор двух мужчин, перебрасывающихся во время скачки короткими фразами. Вслушалась и ее охватил ужас, которого она доселе не знала. Ее похититель злорадно проорал своему спутнику:
- Волк будет в восторге!
- Чак не поверит в нашу удачу! - прокричал Нейт Арчибальд скачущему рядом всаднику, чья пленница тоже была связана и переброшена через седло. - Подумать только, чтобы девчонки Уолдорф остановились под тем деревом, готовенькие, словно спелые яблочки, которые только и надо что стряхнуть с ветки. Ну теперь нам нет надобности разведывать укрепления Уолдорфхолла - он сдастся без боя.
Блэр была плотно замотана темной шерстяной тканью, голова ее билась о бок коня, цокот копыт болью отдавался в желудке, а при упоминании имени "Чак"у нее кровь застыла в жилах. Чарльз Генрих Басс, граф Клеймор. Волк. Ужасающие истории, которые она о нем слышала, уже не казались слишком преувеличенными. Их с Сереной похитили люди, не проявившие ни малейшего уважения к одеждам ордена, которые носили девушки, к одеждам, свидетельствовавшим, что они послушницы - будущие монахини, покуда не принявшие обета.
- Эта, что у меня, в обмороке, точно мертвая, — сообщил Адриан с гнусной ухмылкой. — Жаль, у нас не было времени отведать добычу, хотя, на мой вкус, я предпочел бы лакомый кусочек, завернутый в твою скатерку, Натаниель.
- Твоя покрасивей из двух, — холодно отвечал Нейт, — и ты не отведаешь ни кусочка, пока Чак не решит, чего сам пожелает сделать с ними обеими.
Почти задохнувшись от ужаса в своем чехле, Блэр издала короткий, протестующий крик, но никто его не услышал. Она судорожно, мучительно припоминала жуткие легенды о смертоносном Черном Волке: "Он держит пленников лишь для того, чтобы пытать их. Он хохочет, когда его жертвы визжат от боли. Он пьет их кровь…"
К горлу Блэр подступил комок, и она принялась заклинать уже не о побеге, ибо в душе знала, что побег невозможен. Вместо этого она молилась, чтобы поскорее пришла смерть и ей не довелось опозорить гордое имя семьи.
|